Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]
Вода в бассейне, прогретая за день местным солнышком, не кажется приемлемым вариантом. Иду на звук льющейся воды, за баню.
О, душик! Душик — это гут. Под душем шведка вся в мыльной пене. Всё–таки Европа это совсем другая культура. Залажу под соседний душ.
Ох, хорошо!
Из водной неги меня безжалостно выдёргивает шведка. Судя по протянутой мочалке и красноречивым жестам, от меня требуется потереть ей спину.
Это мы с радостью. С физиологией и половой ориентаций у меня все в полном порядке. Физиологические изменения моего организма не остаются незамеченными шведской стороной. Шведка, улыбаясь, о чем–то ласково лопочет на своем, проводит пальчиками по моим шрамам на боку, приятно, черт возьми, и опускается на колени.
Только бы мелкие не заглянули. А если кто другой заглянет, мне сейчас без разницы (дальше строго для тех, кому 18+).
На ужин моё семейство прибывает уже после заката. Занимаю угловой столик на четверых, примостившийся в дальнем углу обширной крытой террасы. Подальше от дымящего, как паровоз, растомана. Ни к чему детей плохому учить, успеют ещё научиться.
Копия фрау Марты приносит плетёную корзиночку с булочками и столовыми приборами, зажигает на столе пару свечей и исчезает в направлении кухни.
Хороший сегодня вечерок — душевный. Температура чуть за двадцать, с моря тянет свежестью и немного гнилыми водорослями — ну не бывает абсолютного совершенства, местные кузнечики (или не кузнечики) выводят рулады. Обстановка откровенно расслабляет.
За всем этим абсолютно не верится, что еще несколько часов назад был промозглый холод и мокрый снег поздней российской осени.
Откинувшись на спинку скамейки, осматриваю контингент в зале. По диагонали от меня, в окружении пары шведок постарше, дымит растоман. Впрочем, шведки тоже дымят, но поскромнее.
Через столик от них, за брутальным подвешенным на кованых цепях столом, парни в форме Ордена смешались с остальной частью шведской тусовки. Что характерно у пары орденских вояк по пистолету на боку. Принимавшая совместно со мной водные процедуры сильфида угнездилась на коленях у одного из вояк с пистолетом. Одной рукой бравый воин придерживает девушку за талию, а второй наглаживает упругие женские бедра. Свобода нравов, во всей красе.
За шумной орденско–шведской компанией угрюмо ковыряются в тарелках трое колоритнейших персонажей. Чего только стоит красный пиджак, надетый на футболку с логотипом киевского Динамо и кожаные штиблеты на босу ногу. На персонаже, сидящем с кислой мордой в мою сторону, золотые цепи в палец толщиной и небрежно брошенный на стол мобильник.
Вещь, в понимании братвы, статусная, вот только совершенно бесполезная. Это я уже уточнил.
Так мыслю. Когда мои соотечественники добьют трёхлитровую бутыль «Смирнова», явно прихваченную с собой с родины, они начнут искать неприятности. И, по всему, найдут их, не отходя от кассы. Орденские вояки пялятся на троицу братков с откровенным вызовом.
Справа от меня пара средних лет без фанатизма тянет «красное», разливая его по бокалам из небольшой керамической амфоры. Чуть дальше еще пара занятых столиков, но с моего места не видно, кем.
Хм, вся мебель на террасе, хоть и вполне симпатичная, но очень массивная. Столешницы — сантиметров десять толщиной, скамьи — минимум пудов по пять весом. Понимающему человеку это говорит о многом.
Копия фрау Марты водружает на наш стол овальное деревянное блюдо с кусками обжаренного на кости мяса и горой тушёной квашеной капусты. По периметру все это обложено соленьями. Пара глиняных кружечек и кувшин с морсом дополняет все это великолепие.
Самый здоровый кусок мяса копия без затей тут же оправляет под стол. Гордое дитя кавказских гор обламывает наивную немецкую фройляйн, сделав морду кирпичом и всем видом показывая, что мясо ей совершенно не интересно и вообще она вегетарианка.
— А как ты думала? Мы ещё мороженное в -30 по Цельсию едим, — перекладываю мясо Мухе под морду, ну вот, процесс пошёл. Копия интересуется по поводу тринькен и биер?
— Яволь, — без вариантов. Сбылась мечта идиота — наконец–то попробую немецкого пива.
Всего–то нужно было для этого в новый мир попасть.
Под лиричную музычку приступаю к кормлению своего семейства. Нарезаю мелким мясо кусочками, дальше они уже сами справляются зажатыми в здоровых руках вилками. Загипсованные руки я им на шеи подвесил, а то машут почем зря.
Не забываю и себя, любимого. Капуста и мясо выше всяких похвал. Никогда не представлял, что тушёная квашеная капуста может быть такой вкусной. На лицо второй за сутки разрыв шаблона. Мясо, похоже, сперва отварили и лишь потом обжарили на открытом огне. Тоже очень вкусно, хотя и ожидаемо.
Копия приносит три кружки, больше похожие на скромные ведра. Глиняная кружка достаётся мне. Две оловянные с крышками, да ещё и именные к тому же, фройляйн уносит в отдельную беседку в глубине гостиничного садика.
— О, чего это они вскочили? — орденские вояки разом вскочили и не очень старательно изображают стойку смирно. Боец, усадивший на колени шведскую сильфиду, пытается изобразить «смирно», не выпуская аппетитную шведку из загребущих лап. Остальные пытаются не заржать. Шведки смеются в полный голос.
На террасу входит Гельмут в компании мужика в орденской форме. Судя по всему, орденские вояки именно на него стойку делали. Гельмут с явным одобрением хлопает по плечу зольдатена с девушкой на руках, и уходит вглубь садика к столику с оловянными кружками.
Вот, оказывается, у кого тут персональные кружки.
Ужин катится к своему логическому завершению. Если кто по недомыслию решит, что это когда все, что могло влезть в организм, съедено, должен его огорчить, в нашем случае — это когда у моих соотечественников все будет выпито.
Добив «Смирнова», братва организовала себе неприятности, не сходя с места.
Самый здоровый из них — детина с ярко выраженными надбровными дугами при попытке покинуть гостеприимный столик не совладает с гравитацией Нового Мира и пытаясь сохранить равновесие заваливается под стол орденских вояк.
Вояки, в целом беззлобно, ржут над страдальцем.
Страдалец с трудом принимает вертикальное положение и неожиданно проводит резкую двойку по ближайшему орденцу.
Боец Ордена, которому прилетело первому, вскакивает почти сразу — тоже крепкий малый. А вот тот, что держал шведку на коленях, похоже, пропустит все оставшееся действо и возможно утреннее построение — чистый нокаут, можно счёт не открывать. Сильфида, завалившаяся на пол вместе с вырубленным бойцом, змеёй ввинчивается под ближайший стол. Чувствуется, есть у неё опыт в подобных заварушках.
